Это перевод статьи из The Guardian. Повествование ведется от лица автора.
Однажды, когда я был в техасском Хьюстоне, хозяйка показала мне свой дом. В нём был огромный камин.
«Как часто вам приходится его зажигать?», спросил я, ведь я знал о городе только что он жаркий и влажный. «Может раз-два в году», ответила она. Но её мужу из Висконсина нужен был дровяной камин. Поэтому они включают кондиционер вместе с камином.
Города стремительно развились в тех местах, где до этого климат мог их сдерживать. В 1950 году в штатах Солнечного пояса жили 28% населения США, а в 2000 — уже 40%. Общее население городов Персидского залива выросло с 500 тысяч до 20 миллионов. Ни подъём Сингапура, ни бурный рост китайских и индийских городов не мог бы произойти, если бы они опирались на потолочные вентиляторы, затенённые веранды и послеобеденный сон.
Конечно, есть и другие факторы, например, запасы нефти в Хьюстоне и Персидском заливе, но борьба с невыносимыми температурами радикально повлияла на развитие этих городов. А в 21 веке мы дошли до того, что в дубайском торговом центре могут поставить горнолыжный склон с «настоящим» снегом, на чемпионате мира по футболу в Катаре в 2022 году на стадионах будет система кондиционирования воздуха, которую преподносят как возмутительный и доселе невыполнимый переворот природы.
Службы здания — отопление, охлаждение и вентиляция — стали съедать всё больше и больше бюджета. Люди, которые их проектировали, инженеры, стали влиятельными людьми в изменении городов. К началу 80-х годов здания вроде лондонского Ллойдс-билдинг (арх. Ричард Роджерс) дали волю воздуховодам и прочим частям, которые до этого были скрыты. В фильме «Крепкий орешек» они стали основным местом действий — они достаточно большие, чтобы в них влез Брюс Уиллис.
Главный архитектурный эффект кондиционирования воздуха — пространства, которые оно создаёт. В Хьюстоне, как и в большинстве городов юга США, вы выходите из дома с кондиционером в гараж с кондиционером и едете на машине с кондиционером в торговые и офисные центры, где тоже есть система кондиционирования. В даунтауне здания связаны подземными проходами и мостами, и между ними можно перемещаться, не выходя на улицу. Можно даже (хотя это дело привычки) проводить дни и недели при контролируемой погоде.
Архитектор Рем Колхас назвал этот феномен «Мусорное пространство», «продукт схватки между эскалатором и кондиционером, зародившийся в картонном инкубаторе… он всегда внутри, настолько обширен, что границы трудно прочувствовать». В странах Залива, Китае и большей части США торговые центры стали основным местом встреч, зоной, где много людей могут с комфортом провести время, а улицы остались механическим союзником кондиционеров — автомобилем.
Также отсутствует то, что для европейцев публичное пространство, — доступное каждому, с активностями, незапрограммированное и не обязательно торговое. По наблюдениям, системы климат-контроля в Хьюстоне, Джакарте или Дубае борются не только с жарой и влажностью, но и с нежеланными или недостаточно прибыльными людьми. В таких местах есть чёткое социальное и иногда даже расовое разделение на тех, кто внутри под кондиционером, и тех, кто снаружи. Улица становится враждебной, эффекты от погоды на ней усугубляются автомобилями и безразличием к нуждам пешеходов. На улицах — люди, которых сложно увидеть в торговых центрах: трудовые мигранты в странах Залива, бездомные в США.
Выделяя недостатки кондиционеров, легко пропустить их плюсы, вспомнить, как в «Житии Брайана», что они вообще для нас сделали. Во-первых, значительно снизилась смертность от жары. Во-вторых, в жарких регионах выросла продуктивность и экономическая активность. Улучшилась работа больниц и школ. Большинство из нас скажет спасибо за вклад в обработку данных и фильмы. Немногие, кто хоть когда-то проводил время в жарком и влажном климате, откажется от убежища под кондиционером.
Один из аргументов в пользу кондиционеров — города, где их используют, энергоэффективней холодных городов, которые необходимо обогревать зимой, и если статистика по потреблению энергии пугает, можно рассмотреть в широком контексте. США тратит на кондиционирование больше энергии, чем страны Африки во всех сферах. Затем США тратит ещё больше энергии на горячую воду, но это так часто не обсуждается.
Вопрос не в том, стоит ли манипулировать климатом, а как это делать. Ещё в 40-х годах египетский архитектор Хассан Фатхи продемонстрировал в деревне Новая Гурна неподалёку от Люксора, как можно воскресить традиционные техники ориентирования, вентиляции, экранирования и затенения. Многие современные архитекторы следуют его примеру: например, нигериец Кунле Адейеми, чьё здание академии Black Rhino в Танзании пытается оптимизировать условия за счёт местоположения.
Если эти принципы теперь более известны, остаётся вопрос, как экстраполировать достижения архитекторов вроде Хассана Фатхи на уровне деревень на большие быстрорастущие города. Решить эту проблему — обещание правительственных проектов в Катаре (Мшейреб) и Абу-Даби (Масдар-Сити), которые хвастаются сочетанием старинных форм — тенистых дворов и пассажей — и узкими проветриваемыми улицами с рядами солнечных панелей и тем, то архитекторы Масдара (Фостер и партнёры) называют «ультрасовременными технологиями».
Существует определённый скептицизм, в частности, относительно Масдара, что эти проекты больше символические, чем заботящиеся об окружающей среде. Но места, которые они создают, несравненно более приятны, чем даунтауны с их машинами и кондиционерами в тех городах, где они есть. Это как минимум шаг вперёд на пути к решению ключевой задачи 21 века — созданию новых форм общественных пространств в жарком климате, а не населённых холодильников площадью в город, как было в 20 веке.
Понравилась заметка? Поддержите редакцию, и мы найдем и переведем еще: